Год назад петербургский поисковик Антон Коломицын, обвиненный в незаконном получении гостайны, бежал из России и попросил политического убежища в Нидерландах. 2021-й он встретил в статусе нелегала, незадолго до праздников получил место в приюте. Антрополог и эмигрантка Наталья Кохан встретилась с Коломицыным в Амстердаме и поговорила о настоящем, прошлом и будущем подзащитного Команды 29.

Российские власти начали новое наступление на гражданское общество. За один месяц Госдума рассмотрела и приняла законопроект, из-за которого иноагентом может стать вообще любой человек. Новые проблемы ждут и НКО, причем со сложностями столкнутся не только организации по борьбе с коррупцией или пытками, но и фонды помощи пострадавшим от домашнего насилия, ВИЧ-положительным людям и беженцам. Их работа и так была затруднена, но теперь все НКО окажутся на грани уничтожения.

Константин Котов, осужденный за нарушение правил проведения публичных мероприятий по так называемой «дадинской» статье, освободился из исправительной колонии № 2 в городе Покров Владимирской области. Он провел в заключении в общей сложности 493 дня. В сентябре 2019 года Котова приговорили к четырем годам лишения свободы, в апреле 2020 года Мосгорсуд сократил ему приговор до полутора лет. И вот сегодня в шесть утра Константин вышел на свободу.

Во вторник, 15 декабря, адвокат и глава Команды 29 Иван Павлов в эфире телеканала «Дождь» рассказал о том, кто стоит за уголовным делом Карины Цуркан, бывшего топ-менеджера «Интер РАО». У нее возник конфликт с президентом Приднестровья Евгением Шевчуком, который и стал предпосылкой к обвинению Цуркан в шпионаже. Гособвинение запросило для нее 18 лет колонии.

Что объединяет дело «Сети» (организация признана террористической и запрещена в РФ) и процессы над Кариной Цуркан и Валерием Израйлитом? Использование стороной обвинения недопустимых доказательств – то есть сведений, полученных под пытками, в нарушение закона или из «секретных» источников. Команда 29 рассказывает, в чем проблема таких улик и как следователи могут построить уголовное дело в обход всех правовых норм.

С начала пандемии коронавируса в России начали действовать сразу несколько нововведений, которые касаются сбора личных данных и распространения информации. Например, в некоторых кабинетах врачей установили камеры видеонаблюдения, а за «фейк-ньюз» о COVID-19 теоретически можно попасть в тюрьму. Последствия в основном коснулись обычных россиян, хотя можно вспомнить, что из-за системы обязательных QR-кодов всплыла информация о бизнесе сестры премьер-министра Михаила Мишустина. Исключение только подтверждает правило: в цифровом ГУЛАГе страдают преимущественно рядовые граждане. Команда 29 разбиралась, как из-за коронавируса в России изменилось отношение к защите и распространению данных.

Летом в России прошло голосование по поправкам в Конституцию. Его следствием стало не только обнуление президентских сроков, но и изменение закона «О Конституционном суде Российской Федерации». Политический контекст, в котором принимался законопроект, и бэкграунд этого судебного органа определили негативное отношение общества к происходящему. Наибольшее возмущение вызвал запрет на публикацию особого мнения судей. Однако это не единственное изменение. Команда 29 разбиралась, как Конституционный суд постепенно шел к тому, в каком положении оказался сейчас, и чем это грозит российскому обществу.

За всю историю современной России в государственной измене обвиняли всего двух журналистов. В 2001 году по этой статье был осужден Григорий Пасько, военный корреспондент из Владивостока, а спустя почти двадцать лет дело по 275-ой статье УК РФ возбудили против журналиста «Коммерсанта» и «Ведомостей» Ивана Сафронова. Защитниками обоих журналистов выступили адвокаты Команды 29. Рассказываем историю Ивана Сафронова — корреспондента, за которого после ареста поручились более 150 журналистов, убежденных в его невиновности.

СМИ регулярно уделяют внимание проблеме низкого процента оправдательных приговоров в российских судах, анализируя статистику судебного департамента при Верховном суде РФ. Однако журналисты пользуются различными методиками расчета. Поэтому К29 решила разобраться, как же наиболее корректно посчитать долю дел, в которых суд встает на сторону обвиняемых. Оказалось, что их шансы на оправдание или реабилитацию, и без того призрачные, с каждым годом только снижаются.